Сейчас многие не имеют чёткого представления, в чём разница между деревней и селом. Многим кажется, что основное отличие заключается в размере населённого пункта, да и вообще понятие «село» в настоящее время постепенно выходит из оборота и всё чаще заменяется понятиями «посёлок» или «поселение».

В дореволюционной России единственным признаком, отличающим село от деревни, было наличие церкви. Некоторые сёла по численности населения уступали соседним деревням, но их статус обеспечивала церковь. Почти всегда при церкви располагалось сельское кладбище. Во многих сёлах имелась своя церковно-приходская школа, а при ней иногда организовывали избу-читальню. Как правило, преподавателями в таких школах были священнослужители местного храма и члены их семей. Таким образом, историю любого села следует отсчитывать с момента строительства в нём первой церкви.


Большинство сёл в Городецком районе возникло очень давно, в XVII веке и ранее. Самым удалённым от Городца в ковернинском направлении до середины XVIII века оставалось село Бриляково. В его приход входили деревни, расположившиеся севернее речки Тесовой. Восточная граница дворцовой Городецкой волости тогда проходила по реке Узоле, а северная по рекам Роймине и Миче.

Северо-восточные окраины дворцовой Городецкой волости осваивалась позднее других, преимущественно переселенцами из соседних волостей и местными крестьянами, которым из-за недостатка плодородной земли приходилось распахивать новые участки. В последней четверти XVII века в верховьях речки Козловицы возникло несколько новых починков (распаханные, но ещё не заселённые участки целины), на месте которых со временем поселились деревни. Среди них была и деревня Пупково. Очевидно, что названа она была по прозвищу первого владельца починка. Вероятнее всего им был Семён Андреев сын Пупков, который по данным писцовой книги 1710 года проживал в деревне Почечуево. Других носителей этой фамилии в писцовой книге не зафиксировано.

Следует отметить, что в писцовой книге 1680 года, починок Пупков ещё не значится, а починки Осоковский, Попов и Телицыно уже есть, и у них указана точная дата заселения. Первое упоминание деревни Пупково относится к 1710 году, хотя из описания этой деревни становится понятно, что она существует уже больше десяти лет. На момент переписи в Пупково было 8 крестьянских дворов, в которых проживало в общей сложности 46 человек.

Писцовая книга зафиксировала следующие прозвища первых жителей деревни: Колесо, Подосенов, Куликов, Лапшин. К 1720 году к ним добавились такие прозвища как Федосовской, Бебенин, Храмой. В переписи 1745 года потомки крестьянина по прозвищу Колесо записаны уже с фамилией Колесов, а из представителей других фамилий остались только Федосовские и Подосеновы. В те времена крестьяне довольно часто переходили из одной деревни в другую в пределах одной вотчины, так в 1745 году состав жителей деревни Пупково пополнился выходцами из деревень Коньково, Кумино, Юмохоны, Льняное, Басраново, Старцево, Попово, Тонково. Деревня Пупково быстро разрасталась, и к 1762 году её население уже составляло 89 человек. Увеличивалось население и соседних деревень. Всё больше ощущалась потребность в собственном храме, ведь до ближайшей церкви нужно было идти в село Бриляково 12 вёрст лесом и по бездорожью. Кроме того, местные крестьяне недолюбливали бриляковских священников и на исповедь к ним не ходили по нескольку лет. Возрастало влияние старообрядческих проповедников. Многие местные жители стали уклоняться в раскол.

В этот момент, а именно 6 мая 1766 года крестьянин деревни Пупково Никифор Сидоров (Сидоров – это отчество) подал прошение на имя епископа Нижегородского и Алатырского Феофана о разрешении строить в деревне Пупково церковь. В своём прошении крестьянин описывает трудности в «исправлении мирских треб», как самих жителей деревни Пупково, так и священнослужителей села Бриляково, вызванные большой удаленностью деревни от церкви. Также он сообщает, что «по усердию и обещанию своему» имеет желание построить в деревне Пупково деревянную церковь во имя Преображения Господня. Под строительство церкви, под усадьбы священно и церковнослужителей, а также для их пропитания Никифор Сидоров предложил отдать «вечно» свой пай земли из деревенского надела и свой участок сенных покосов, в чём он получил согласие от всех деревенских жителей. В дополнение, крестьянин перечислил ближайшие деревни, жители которых хотели бы перейти в приход новой церкви, если она будет построена. Всего на первом этапе было названо шесть деревень: Попово, Телицыно, Эмохоны, Чесноково, Воротилово, Бзделево. Все они располагались вдоль границы Городецкой волости и, так же как и Пупково, находились от села Бриляково на расстоянии 10 и более верст. Поскольку сам Никифор Сидоров был неграмотным, то за него под прошением поставил подпись диакон села Бриляково Никифор Степанов.
25 мая 1766 года из духовной консистории в адрес протоиерея Вознесенского собора города Балахны поступает указ о проведении проверки всех перечисленных Никифором Сидоровым обстоятельств, чтобы подтвердить необходимость и возможность строительства новой церкви и организации нового прихода не в ущерб приходу существующему. Протоиерей выезжает с инспекцией на место, и уже 15 июня 1766 года подаёт в консисторию рапорт, где подтверждает слова Никифора Сидорова и уточняет, что в деревне Пупково для строительства церкви и кладбища при ней имеется участок земли размером в длину и ширину по 40 сажень, а под жильё для священно и церковнослужителей участок 70 на 30 сажень. К рапорту протоиерей прикладывает составленную им «Опись», содержащую сведения о численности жителей отделяемых от бриляковского прихода деревень с указанием расстояния от каждой деревни до села Бриляково. Кроме самой деревни Пупково и шести деревень, названных Никифором Сидоровым, протоиерей предлагает включить в новый приход ещё три деревни: Михайлово, Колбасиха и Тонково, находящиеся от Бриляково на расстоянии до 15 верст. До разделения в приходе села Бриляково насчитывалось 1770 мужских душ, а со строительством церкви в Пупково в новый приход должно было перейти 411 мужских душ (925 человек обоего пола). Протоиерей посчитал, что оставшегося количества достаточно, чтобы бриляковский приход не разорился, и поэтому отделить от него 10 деревень вполне возможно.
Получив такие сведения, епископ Феофан 19 июня 1766 года издаёт указ, которым повелевает крестьянину Никифору Сидорову строить в деревне Пупково деревянную церковь во имя Преображения Господня. Текст указа гласил: «оную Преображенскую церковь строить вновь по подобию прочих святых греко-российских церквей, а верх бы был на той церкви круглый, а не шатровый, и олтарь сделать круглый же тройной, и в церкви царские двери в олтарных стенах были б посреди, а по правую сторону - южные, а по левую - северные двери. И подле царских дверей по правую сторону, между южными, вначале поставить образы всемилостивого Спаса, а по левую сторону, между северными, поставить образ Пресвятыя Богородицы, а подле Спасителева образа поставить образ настоящего храма и иные святые иконы по чину».

И хотя в середине XVIII века фотография ещё не была изобретена, и сфотографировать новый храм было невозможно, каких-либо чертежей и зарисовок, наверняка, никто не делал, но благодаря такому подробному описанию, содержащемуся в указе епископа, мы сейчас можем достаточно точно представить здание и убранство первой церкви в селе Пупково.

К сожалению, документы не сохранили дату освящения деревянной Преображенской церкви, но, по всей видимости, строительство, начатое в июне 1766 года, было закончено в том же году поздней осенью. Выходит, что освятили деревянную Преображенскую церковь в ноябре-декабре 1766 года. Именно с этого года и следует отсчитывать историю села Пупково, поскольку первые 70 лет своего существования этот населенный пункт был деревней.

Однако не всё в истории становления нового села было гладко. События, развернувшиеся в первые годы его существования, напоминают детективную историю, а началась она ещё до подачи прошения о строительстве церкви.

Наверняка, одного желания крестьянина Никифора Сидорова построить в своей деревне церковь было недостаточно, ему нужны были единомышленники и грамотные помощники. Таким помощником стал диакон села Бриляково Никифор Степанов. Именно он помогал Никифору Сидорову подать прошение на имя епископа Феофана и сам же расписался вместо неграмотного крестьянина. Он же расписался в получении указа о начале строительства церкви. Именно он и стал первым священником, определённым к новой Преображенской церкви, а Никифор Сидоров стал при нём церковным старостой.
Но ещё весной 1766 года, когда Никифор Степанов служил диаконом в селе Бриляково, а ему тогда был уже 41 год, между ним и священнослужителями этого села произошёл конфликт. Поведение некоторых священников казалось диакону неподобающим их сану, однако церковная иерархия требовала подчинения и смирения. Уже немолодой диакон понимал, что должности иерея в этой церкви ему не дождаться, все штатные места заняты и освободятся нескоро, а других вакансий, по-видимому, не было. И тут крестьяне деревни Пупково во главе с Никифором Сидоровым предлагают построить свою церковь и отделиться от Бриляковского прихода, а Никифору Степанову стать в новой церкви священником. Диакон принял предложение крестьян и стал помогать им добиваться разрешения на строительство храма. Поскольку место под храм уже было выделено и материалы для строительства у крестьян были заготовлены заранее, небольшую деревянную церковь выстроили довольно быстро, и к концу 1766 года она была освящена.

Первоначально приход Преображенской церкви в селе Пупково состоял из 9 перечисленных выше деревень, но спустя всего два месяца после освящения, из Бриляковского прихода в приход села Пупково были переведены ещё пять деревень: Столбово, Пестряково, Фомиха, Чучелиха, Воробьёво (она же Пятеево).

Прошение крестьян о переводе шести деревень (одну переводить не стали) было подано в консисторию в январе 1767 года, после чего из Нижнего Новгорода на место был направлен смотритель Николаевской Верхнепосадской церкви диакон Алексей Максимов. Эти события вызвали новый всплеск негодования священнослужителей села Бриляково, вылившийся в челобитную, поданную на имя епископа Феофана 9 февраля 1767 года. В своей челобитной они жалуются на малое количество пахотной земли и сенных покосов, а главное, на недостаток средств, собираемых с прихода. Заявляют, что перевод части мужских облагаемых налогом душ в новый приход оставит их без средств к существованию, и они будут вынуждены переводиться на другое место службы. Бриляковские священнослужители обвиняют иерея села Пупково Никифора Степанова в том, что именно по его «научению и обольщению» крестьяне просят о переводе их в пупковский приход, якобы среди них большинство раскольники, а новый иерей им потакает и требы, как им угодно, исправляет. Приводят примеры, как Никифор Степанов венчал раскольнические браки без приведения к присяге и не получив из консистории указа об исключении брачующихся из раскола.

В те времена венчание православным священником раскольнических браков каралось церковью очень строго. По челобитной Бриляковских священников началось следствие. В апреле иерея Никифора Степанова велено было доставить на допрос в консисторию, но он попросил отсрочку из-за подготовки к пасхальным богослужениям, а в мае сам явился в консисторию. На допросе он опроверг все выдвинутые против него обвинения и убедительно доказал, что браки венчал «по правилам святых отцов», назвав нескольких присутствовавших при этом свидетелей. На этом следствие не закончилось. Поскольку обвинителей ответы обвиняемого не устраивали, обеим сторонам дали время, чтобы собрать новые доказательства и пригласить новых свидетелей.

Вернувшись в Пупково, Никифор Степанов рассказал обо всём своим единомышленникам прихожанам. Посоветовавшись, они решили подать встречное обвинение на одного из Бриляковских священников Федота Иванова, тем более что «объявление» о его непристойном поведении крестьяне уже подавали. Передать свою бумагу в консисторию они просили смотрителя Николаевской Верхнепосадской церкви диакона Алексея Максимова, приезжавшего в январе 1767 года для отведения из Бриляковского прихода пяти деревень, но по какой-то причине до руководства консистории их бумага тогда не дошла. Вероятно, не давать ход бумаге попросили всё те же Бриляковские иереи, которым, кроме этого, удалось немного уменьшить количество отводимых деревень, с шести до пяти.

Первого июня 1767 года иерей села Пупково Никифор Степанов подаёт в консисторию «доношение», в котором описывает случай, произошедший со священником села Бриляково Федотом Ивановым в апреле 1766 года. Вот выдержка из этого документа: «Балахонского уезда села Брилякова иерей Федот Иванов в прошлом 766-м году во время святыя Пасхи, ходя с животворящим крестов и святыми иконами по приходским домам, и пришед в приходскую деревню Бзделево, потом взошед с животворящим крестом в состоящий в той деревне кабак, где от многого пьянства испустил на животворящий крест из уст своих блевотину, и видя таковое бесчиние, бросил оной крест из рук своих на землю, который подняв с земли деревни Бзделева крестьянин Исак Терентьев, отдал в руки того ж села Брилякова пономарю Федору Петрову».

По доношению вскоре было назначено следствие. Теперь уже иерея Федота Иванова велели доставить в консисторию на допрос, для чего в Бриляково был направлен пристав Семён Пичугин. Шестого июля 1767 года Федот Иванов был доставлен в консисторию. Мирские требы в его отсутствие было поручено отправлять «товарищам его», то есть оставшимся двоим Бриляковским иереям. На допросе Федот Иванов отрицал все обвинения, заявил, что в деревне Бзделево питейного дома вовсе нет, а свидетеля Исака Терентьева сам обвинил в том, что он раскольник и потому на его свидетельские показания ссылаться нельзя. Обвинитель Никифор Степанов, присутствовавший на допросе, в свою очередь, пояснил следствию ситуацию с питейным домом, поскольку она была не очень простой. Оказывается, деревень с одинаковым названием Бзделево было две. Их разделяла небольшая речка Роймина, по которой проходила граница между Городецкой и Скоробогатовской волостью. Кабак, где произошли злополучные события, находился в деревне Бзделево Скоробогатовской волости, которая в приход села Бриляково не входила. Пользуясь этой путаницей, Федот Иванов надеялся снять с себя обвинения, но это ему не помогло. Никифор Степанов представил несколько свидетелей, подтвердивших факт непристойного поведения Бриляковского священника. Следствие признало Федота Иванова виновным. Какое ему было назначено наказание – неизвестно. Обычно в таких случаях священника для исправления на некоторое время помещали в ближайший монастырь.

По окончании этого следствия, а именно 18 июля 1767 года в консистории состоялись повторные слушания по обвинению священника села Пупково Никифора Степанова священнослужителями села Бриляково в венчании раскольнических браков. В качестве новой улики Бриляковские священники сообщили, что иерей Никифор Степанов венчал раскольнические браки в церкви села Слышково один без церковнослужителей, и этому был свидетель, высланный тогда из церкви, дьячок села Бриляково Иван Семёнов. На это Никифор Степанов ответил, что браки в селе Слышково он венчал вместе с иереем слышковской церкви Борисом Ивановым, а Бриляковского дьячка Ивана Семёнова из церкви выслал сам иерей Борис Иванов «по той причине, что имелся весьма пьяный и в церкви произносил необычный крик». В подтверждение своих слов Никифор Степанов привел свидетельские показания иерея Бориса Иванова и многих прихожан, присутствовавших тогда при венчании. Обвинения с Никифора Степанова были сняты, и он продолжил службу в своём приходе.

Источник: Сергей Тонышев
https://vk.com/wall-82573123_13904